Конфессия

Это было большое запутанное здание, много лестниц и коридоров. Похожее на какой-то не то офис, не то социальное заведение. Первую часть сна вообще не помню, от кого-то убегала вместе со своей бывшей одноклассницей (и в школе-то с ней не ладила), причем она тупила по страшному, а я здание знала как свои пять пальцев. Еще что-то про бабушку было. Она меня чему-то учила, как вести себя в том здании, но я не запомнила. Еще помню, что стояла у входа, и вдруг зашел М. (мой бывший), я тогда так удивилась, что он тут делает, да еще с елкой наперевес, ведь праздники закончились. А он мне совсем не обрадовался, отвечал как-то зло (в реале довольно дружелюбно общаемся), помню, он зачем-то хотел запереть меня в кладовке, а я вышла через потолок. Там часы еще были огромные, в полстены. В здании этом я работала, была кем-то вроде уборщицы, и надо мной все ходили и подшучивали. Помню десяток разбитых фужеров, мне велели их собирать. А у меня в голове мелькнуло — не трогай их — руки снова повредишь. Там прямо в здании церквушка была. Я должна была отнести туда старую одежду, черное что-то, но мне туда очень не хотелось. А потом появились две девушки. Одна красивая такая, тоненькая, волосы светлые волнистые. И вторая, явно младше нас, волосы каштановые, кудрявые. Они пытались со мной подружиться. Причем я до конца так и не поняла, одна была девушка или две. Мне все-таки кажется, что одна, но видела я ее по-разному, и окружающие тоже. Я помню, как вышла из здания и не понимала, в какую сторону идти, а она подошла и говорит, давай мол мой отец тебя подвезет. Мужчина напоминал раввина, выглядел вполне дружелюбно. Сели в машину, поехали. В окно вижу одну нашу улицу, и там где у нас стоит обычное жилое здание, будто сквозь текстуру пробиваются какие-то надписи и символы, словно вывеска. Из этого всего только звезду Давида и запомнила. Я тогда еще не волновалась и думала, что у нас просто синагогу построить решили. Еще помню, как к тому зданию подъезжала очень красивая голубая спортивная машина, явно дорогущая. Тогда еще подумала, мол нихрена себе еврейские священники зарабатывают. Я не помню, отвезли меня домой или обратно на работу, но суть в том, что эта девушка стала ходить за мной по пятам, даже ночевать на соседней кровати. Она постоянно расспрашивала меня о жизни, о том, чем я занимаюсь, я отвечала. Вот лежим однажды, а я прежде чем уснуть, лежала любовалась на тени на шторе. Люди идут какие-то, вот машина, а это что? И тут я снова вижу эту спортивную машину. Говорю это девушке, мол глянь, красивый все-таки автомобильчик. А она вдруг испугалась и стала меня подгонять, чтобы я одевалась быстрее. Я еще говорю, мол ты чего, я же готова, да и вообще не понимаю, что ты от меня хочешь. А она схватила меня за руку и тащит куда-то. Она очень испуганная была, а мне пока было непонятно, да еще и жутко весело почему-то, хотя я понимала, что это ненормально. и тут мы в конце коридора видим ее отца, она рванула от него как можно быстрее. На ходу она мне объяснила, что конфессия хочет меня обезвредить. Я удивилась и спрашиваю, чем им простая уборщица помешала, а она усмехнулась и говорит — уборщица? А ты хоть помнишь, что ты мне о своей жизни рассказывала? А вот не помню! Тащит она меня через здание, а раввинов уже четверо. Мы бежим уже по улице. Она сказала, что тоже входит в конфессию, но не хочет допускать того, что происходит. И тут нас окружают. Девчонку отшвырнуло в сторону, а я стою посреди квадратного двора, окруженного домами. Папа ее мне говорит, мол бежать некуда, и мне нужно стоять смирно. Я мечусь же из стороны в сторону, хочу убежать через канализацию, но подходит второй, откидывает крышку, делает какие-то манипуляции руками, и оттуда появляется столб воды. Понимаю, что мужик рулит водой, отхожу подальше. По ходу нашей стычки, понимаю, что каждый из раввинов владеет силой стихии, кроме ее отца. И тут она мне истошно орет — лети!!!!! Они тебя не достанут. Я не осозналась, но я поняла, что сюжет слишком сильно сковывает мои действия, и чтобы как-то вписаться в сюжет, я произношу какую-то тарабарщину в виде заклинания и подпрыгиваю. Зависла в нескольких метрах от земли. И тут в голове появляется голос, монотонный бесполый, механический, он диктует мне практикум Равенны — найди звук и плыви по нему. Я сосредотачиваюсь на шуме ветра и меня подхватывает. Я улетаю из того двора. Чувствую, как меня схватили за руку, снова та девушка. Она говорит, что кажется знает, где мне можно скрыться. мы бежим обратно в здание, к той самой церквушке. Девушка уверена, что так как религии разные, то меня там приютят и не сдадут, а я таких радужных надежд не питаю, поэтому не захожу внутрь, настороженно наблюдая. Девушка разговаривает с священником, он улыбается и манит меня. Я делаю пару шагов вперед…и вижу, как за его спиной несколько человек собирают автоматы. Разворачиваюсь и убегаю. Дальше меня долго гоняют по зданию, девушка снова рядом. Я бегу в сторону подвала, но она говорит, что внизу мне не спрятаться. И тогда я принимаю решение бежать вверх, а там снова попробовать улететь, еще выше. Я бегу по лестнице, чем выше, тем светлее и ярче картинка, и воздух такой, будто озоновый. Под конец все залило ярким белым светом, я стою у входа в какой-то лес. Девушки больше нет. Зато раввины тут. На них одежда, подозрительно напоминающая одежду крестоносцев. Но какая-то стилизованная что ли. она одновременно и костюмом смотрелась и доспехом и частью их тел. Один из них вытащил что-то похожее на копье, только на конце не острие, а какое-то раздвоенное лезвие полумесяцем, и приставляет к моей шее. Ну что же ты? — слышу я голос сзади себя, но голос будто только в голове. Понимаю, что голос обращен не ко мне, а к раввину. Я медленно оборачиваюсь. Сзади около двух десятков людей, похожих на альбиносов — светлая кожа, белые волосы, светло-голубые или слепые глаза. Но тут я вижу уже, что эти тела лишь личины, под ними что-то светлое бестелесное, с большими светящимися глазами. И тут таки я что-то вспоминаю, заношу руку за плечо и вытаскиваю меч. Тяжелый, нелепый какой-то, но все же оружие. Белые приближаются к раввинам, те бросают оружие и начинают отступать.