Корпорация сновидений

Опубликую, пожалуй, один из самых любимых снов =) Приснился в апрелеле прошлого года.

Началось все с того, что я нахожусь в каком-то сложном подземном лабиринте, но лабиринт этот мне совсем не знаком. Я пытаюсь вывести из него девочку лет семи. Ребенок одет в ночнушку, на ногах ничего нет. Мелькает мысль, что нужно выбраться быстрее, пока она себе ноги не поранила. Куда мы ни идем, везде находим тупик. Причем у меня точная уверенность, что лабиринт создала сама девочка, но не знает как с ним справиться. Она чуть не плачет, говорит, что ей надо домой, потому что мама ругаться будет. Не успела я опомниться, как услышала за спиной шипение — за нами ползли какие-то склизкие безногие белесые твари. У меня они особой паники не вызвали, но я переживала за девочку. А вот у той уже начиналась истерика. Она заорала и куда-то рванула вперед. Я побежала за ней, побоялась, что ребенок потеряется и тогда вообще не смогу ее вывести отсюда. Нагнала ее через несколько десятков метров, схватила за руку. Мы нырнули за какой-то выступ в стене, существа проползли мимо. А я пыталась сообразить, что же делать. Выйти самой, просто найдя нужный путь, не представлялось возможным — я не знаю этого места. А девчонка совсем ничего не соображает. Видно тогда что-то уже в голове начало происходить (начинала понимать, что все не по-настоящему, но еще не дошло, что это сон), я порылась в кармане и нашла зеркальце. Поставила его на землю, схватила в охапку девчонку и переместилась через зеркало уже в знакомую локацию. Мы переместились в многоэтажку, которая иногда возникает у меня в снах. Я ее узнала даже до того, как осозналась нормально. Начала рассказывать девочке, что мы в безопасности, что это знакомое место, и ничего страшного в нем нет. Была мысль предложить ей спуститься до минус пятый, чтобы показать, как там красиво, но посмотрев на испуганного ребенка, решила, что больше ее пока не буду доставать. Предложила ей зачем-то подняться на последний этаж. Видимо хотела досконально там осмотреться, потому что до этого не исследовала это место. При этом в голове у меня появилась информация, что если я выведу девочку наверх, она проснется. И тут-то до меня начало доходить, что это сон. Я остановилась посреди этажа, попросив девочку меня подождать. Я вспомнила о задании из практикума (с одним человеком сейчас проходим практикум Равенны) — вытащить в сон реальный предмет, и тут же подумала о кольце. Запустила руку в карман, а там их целая горсть, каких только нет. Но свое кольцо я определила сразу — оно светилось. Остальные я выбросила. А дальше вспомнила рассказы своего знакомого о том, как он смотрел на сущность человека в ОСе, и захотела рассмотреть сущность кольца. Оно стало меняться, сиять. И превратилось в золотое кольцо, ровное, без рисунка, только посередине полоска, выложенная бриллиантами. Одела кольцо на палец. Девочка смотрела на меня с интересом, даже хотела потрогать кольцо, но я ей не дала этого сделать. Потом вспомнила, что хотела попросить о помощи. Воспоминание было нечетким, не помнила, зачем мне нужна помощь. Но громко вслух прокричала, что сейчас мне тяжело и я прошу о помощи того, кто откликнется. Девчонка испугалась и забилась в угол. Все стало трястись, а пол разваливаться. Бесполый грубый голос сказал, что даст мне помощь, но очень многое зависит от меня. Нас подбросило куда-то вверх, девочка пропала, вокруг было светлое пространство, я проснулась. Открыла глаза, полежала минуты три и снова заснула.
Дальше я нахожусь в большой комнате. Точнее как зал в торговых комплексах. Я не понимаю, что я тут делаю, да еще и в том виде, в котором обычно сплю. Народу вокруг немного — трое человек возле меня, которые судя по их поведению знают меня относительно давно и еще какой-то незнакомый, сидящий в кресле. Вообще сам зал был довольно примечательный — большой, светлый, пол прозрачный, а под полом вода. Ряд кресел, точнее что-то нечто между креслами в зале ожидания и шезлонгами находился под большим флагштоком, на котором висел кусок красной ткани. В общем эти трое ведут меня знакомиться с человеком в кресле — парнем примерно моих лет. Он сидит и читает большую книгу. В книге написано видимо что-то забавное, т.к. парень периодически начинает смеяться.
— Знакомься, это твой напарник, — говорит мужчина, стоящий возле меня и неуловимо напоминающего моего бывшего сотрудника по старой работе. Я киваю и спрашиваю:
— А имя у него есть?
— А зачем ему имя? — удивляется мужчина, — ты образ запоминай.
Сбитая с толку, я продолжаю смотреть на парня. От него отделяется тонкая прозрачная оболочка-силуэт и втягивается в мои глаза. Но мне этого недостаточно.
— Образ-то я запомнила, но мне же с ним общаться придется. И как мне к нему обращаться?
Новоиспеченный напарник поворачивается ко мне и спрашивает:
— а ты знала, что цветы, подаренные с плохим намерением могут причинить вреда больше, чем оружие? — и смеется. Я стою, не знаю, что ответить. Парень кажется мне ненормальным. Отсмеявшись, он вдруг говорит:
— Если не можешь избавиться от предубеждений насчет имен, зови меня Оз.
Я решила с ним не спорить. да что там спорить, вообще с ним не разговаривать. Между тем я бродила по зданию и открывала для себя новые комнаты и людей. Особенно запомнилась дверь в потолке, которая вела в пространство напоминающее закрытую темную подсвеченную комнату, только очень большую. Там везде висели в воздухе экраны, по которым транслировали очень красивую девушку с розовыми волосами. Лицо у нее все время менялось, от невинно-милого, до стервозно-притягательного. И лица были явно не от одного человека. Она танцевала под звуки белого шума. Периодически в звук вклинивался какой-то монотонный бесполый голос, но я не понимала, что он говорит.
Меня оттуда вывела какая-то молоденькая девушка в форме доставщицы и с бейджем на груди. На бейдже значилось —=\=. Я спросила, что это за комната, она ответила, что отдел программирования. А дальше она меня проводила, как она сказала, в мой кабинет. Там уже сидел Оз. Одна стена представляла собой экран, где я с удивлением увидела себя и маленькую девочку в лабиринте из первого сна. При этом почему-то не осозналась. У стены стояли металлические капсулы, подсоединенные к монитору. Напарник жестом показал мне, что нужно лечь в капсулу. До меня начало доходить, что если я лягу туда и засну, монитор отразит мой сон. Однако спать я не хотела, что и сказала Озу. Но когда я легла, к нам подошла высокая крупная женщина. Лицо у нее было неприятное, а глаза такие…жуть. Будто впиваются в тебя. Она надела на меня маску и что-то включила. «Наверное хлороформ», — подумала я и улетела. Дальше я кусок не помню. Потом будто бы прошло какое-то время. Мои знакомые «по работе», Оз и я идем в какой-то магазин покупать подарки к новому году. За это время мы все успели сдружиться, а мой напарник не кажется мне теперь совсем уж долбанутым. Мы шутим, смеемся и планируем провести праздники. Неожиданно Оз замирает посреди магазина и начинает хохотать. Но не как обычно, а как-то истерично, ненормально. Мы подбегаем к нему. Я вижу, что у него в глазах нет радужки, а белок красный. Пугаюсь, пытаюсь его посадить куда-нибудь. При этом вижу, что не в курсе, что происходит с парнем только я. Остальные смотрят на него как-то с сочувствием.
— Что с ним? — спрашиваю я.
— Бедняга. Это в отделе программирования постарались, — отвечает один из сотрудников.
— Зачем?
— Ты знаешь, Оз хотел уходить отсюда. Ему не нравилась политика компании.
— Но что ему могло не нравиться? Мы же помогаем людям, — как-то неуверенно произнесла я, пытаясь вспомнить, а чем вообще я занималась в последнее время, кроме того, что выводила ребенка из лабиринта.
— Так ты у нас вообще не в курсе? — хихикает девчонка с непроизносимым именем, — мы же имеем непосредственный доступ к мозгу любого человека. Ты думаешь, зачем нужен отдел программирования?
— Ну, сны программировать?
— А вот и нет. отдел программирования служит для того, чтобы внедрять в массы нужные правительству сведения и скрывать правильные. А еще они могут с ума свести кого угодно. Да вот Оза например. Или еще что похуже.
— Кто это позволил? — спрашиваю я.
— Как кто? Хозяйка компании, — пожимает плечами мужчина. И тут я вспоминаю ту крупную неприятную бабу. У меня твердое намерение высказать ей все, что я думаю о ней, о компании, о своем напарнике. И хочу покончить с этим. Я нахожу ее в своем офисе. Но она похоже уже обо всем знает.
— Вы ведь знаете, что меня не получится запраграммировать, как Оза, — почему-то говорю я.
— Да, знаю, — кивает та в ответ, — Но мне этого и не надо. Всего лишь один несчастный случай.
С этими словами она швыряет меня в капсулу и надевает маску. Я чувствую, что доза снотворного явно выше. Умудряюсь как-то извернуться и толкнуть начальницу. Та падает в сторону второй капсулы и ударяется шеей об дверцу. Слышен хруст, женщина падает уже мертвая. Я зачем-то надеваю на нее маску и убегаю. Дальше я проснулась, сходила попить, заснула дальше, но сон не прервался практически.
Последний сон начинается с того, что я бегаю по зданию, пытаясь спрятаться от «карателей» — отряда работников, выполняющих функцию полиции. Я скрываюсь в офисах, но все кричат, что я тут. В результате я умудряюсь выбежать за пределы здания во двор. Там бегает стайка ребятишек. Они меня узнают и зовут за собой. Я бегу за ними в какую-то дыру в стене, которая ведет в подвал. Понимаю, что они там живут. Я им рассказываю, что случилось, готовясь к тому. что они меня сдадут карателям. Но неожиданно они радуются смерти хозяйки корпорации. Одна девочка замечает, что на мне из одежды только трусики и футболка (вид, в котором я сплю) и протягивает кофточку по виду которой похоже, что она сделана из паутины. И штаны из целлофана. Удивляюсь такой одежде, но благодарю их и переодеваюсь. Они ведут меня по подземному тоннелю, который ведет на железнодорожную станцию. Сажают на поезд и убегают. Поезд старый, вот-вот развалится. прохожу пару вагонов, размещаюсь где-то в конце на сидении кондуктора (такое, которое на возвышении обычно в трамваях стоит). Стараюсь не привлекать внимания. Но ко мне подходит кондуктор — темнокожий мужчина лет 50. Его лицо от скул до подбородка ярко-алое. Он спрашивает. кто я. И я неожиданно для себя все ему рассказываю. Спрашиваю, куда едет поезд. Он реагирует на мой рассказ словами:
— Все-таки старую каргу пришили. Ну туда ей и дорога. А поезд идет только в один конец.
Его ответ меня устраивает. Не могу отвести глаз от его пятна на лице. Он замечает мой взгляд, улыбается и говорит:
— Я тоже там работал. С тех пор, как выбрался, челюсть пришлось заменить на искусственную. Я киваю и смотрю в окно — вокруг белый туман и ничего не видно. Просыпаюсь