Монастырь; обвал в ущелье; тональный крем

Я пришла пожить в монастырь! Он христианский. Скажу сразу, что я не верующая. И во сне я об этом тоже знала. Вижу свою келью. Она выглядит как комната с одним помещением. Но все тут есть: газовая плита, стол, спальное место. Все простинько, но уютно. Так и что я делаю в монастыре? Я пришла сюда пожить на время, чтобы иметь возможность отключить мозг. Не думать, быть в потоке происходящего вокруг, созерцать, не принимать никаких решений. Эдакая медитация длиною… Кажется, я сюда на неделю приехала. Значит, медитация длиною в неделю.
Ко мне в келью зашел настоятель монастыря и сказал что-то про покаяние. Я с ним согласилась, мол, действительно надо. У меня на руке был браслет, на котором были крохотные образа святых. Такой у меня реально есть, брат подарил. Настоятель одобрительно кивнул. Про себя же я решила, что буду выполнять все здешние требования, но не буду забывать, зачем я тут на самом деле.
И здесь начались чудеса. Окно кельи было открыто. На улице был теплый солнечный день. Как позже я узнала, мое окно выходило на озеро. И вот в окно стали залетать птицы: воробушки, голуби. Даже пара крупных птиц залетела, то ли индюки, то ли глухари. Эти двое были пестрые. А голуби — черные. Они совершенно не боялись меня. Важно и по-хозяйски расхаживали по комнате, исследовали все вещи. Но и я их не боялась. Они были дружелюбные.
———
Теперь нахожусь на краю водопада. Сначала это выглядело, как репортажная съемка. Вдалеке я видела обнаженную девушку в потоках воды. Он рисовала пейзаж, поставив мольберт на высокие камни. Затем она исчезла, а я разглядела местность. Оказывается, вода, прежде чем упасть с обрыва водопадом, спускалась по нескольким ступенькам, как на лестнице. Не смотря на то, что я находилась в потоке воды, меня не несло течением, я не испытывала ни малейшей тревоги. За водопадом начиналось ущелье. Оно было широкое, река в нем полноводная, а склоны отвесные. И вот от одного склона стали отваливаться крупные камни и с грохотом падать в реку. Но меня это, опять же, не напрягло — далеко это происходило.
Затем, я все же, предпочла переместиться в более безопасное место. Оказалась в помещении, где было небольшое окошко, через которое я видела то ущелье. Но стой стороны окошка тоже было помещение, только без одной стены. Удивительно, но я могла руками расширять или сужать это окошко. И вот с той стороны ко мне подошел мужчина, который меня основательно позлил. Он заполнял какие-то документы для меня. Я ему протянула медицинский полис. А он написал ручкой на нем мою фамилию. И если бы правильно написал! Потом он еще раз переписывал фамилию, читал… Я, вообще-то, Пырьева. Но теперь я стала и Пырева и Парьева и какой я только не стала! Я уже подумала, что он специально это делает, чтобы не делать документы, которые мне нужны.
Картина сна изменилась. Я нахожусь вроде в своем доме, по виду. Но родительская спальня — это комната с лифтами, а зал — кабинет стоматолога. Меня попросили показать свой мед. полис. Я достала его из сумки. Он оказался помят, местами порван, на нем была написана ручкой моя неправильная фамилия. Я стала искать, где меня будут осматривать. Тут стояли какие-то кресла, но я ждала, когда мне скажут, куда надо садиться.
——
Смотрю в зеркало и мажу лицо тональным кремом. Под ним скрываются и становятся невидимыми все прыщики, пятнышки на коже — красота! А сиреневатый оттенок тоналки делает лицо загадочным… Боже, что я сделала со своим лицом! В какой-то момент меня переключило, и я четко увидела свое лицо полностью. У меня половина лица была сиреневой от тонального крема, половина — нормального цвета. Я стала тут же стирать этот крем с лица.