Пошалим?

Действие происходит зимой, вечером. Я иду на встречу. Не очень поняла, то ли родители с кем-то решили меня познакомить, то ли слепое свидание. Ноги вязнут в сугробах, снежинки забиваются в рот, из-за ветра сложно смотреть вперед. Дохожу до той части города, где бываю реже всего. Из-за угла дома выходит парень, примерно мой ровесник. Лицо незнакомое. Темные волосы, синие глаза, легкая небритость. Одежду рассмотреть сложно, что-то темное, кажется куртка и джинсы. Выглядит довольно неопрятно. Он протягивает мне ладонь для рукопожатия. Чувствую себя неуверенно, но руку пожимаю, называя свое имя. Парень называет свое. Не поняла, что он сказал. У него сильный дефект речи. Я присматриваюсь к нему, вроде довольно милый, но речь портит впечатление. Он не проговаривает почти все согласные. Мы идем с ним куда-то гулять, держась за руки. На улице глубокая ночь, даже машины не ездят. Он тащит меня куда-то в конец города, где я бываю совсем редко и местность не знаю. Я пытаюсь разговорить его, узнать, кто он, чем занимается. Имени я так больше и не допыталась, но узнала другие детали. Его семья обеспечена, он учится на телевизионщика, и после обучения собирается уехать работать за границу. Спрашиваю, на каком канале он будет работать. Он говорит, что это музыкальный канал. Невольно восхищаюсь, но тут он начинает смеяться.
-Ты действительно веришь всему, что я говорю? — спрашивает он, и я понимаю, что вот уже несколько минут его речь абсолютно нормальна. Удивленно таращусь на него. А парня похоже ситуация забавляет. Он снова начинает придуриваться и говорить невнятно.
— Дебил какой-то, — хмыкаю я, и хочу уйти. Он меня не пускает. Перевожу взгляд ниже. Наши ладони срослись. Страха не испытываю, скорее досаду. Мы идем в сторону моста для трамвая. Помню, что там было довольно необычно. Внизу была ночь, а вот если подняться наверх, то там был день. Внизу было много людей. Они будто росли из земли, как растения. Также там был человек, который следил за ними, поливал, пропалывал. Мне очень хотелось наверх, посмотреть, каково это находиться на границе дня и ночи. Парень понял мои мысли и толкнул меня вперед к мосту.
— Давай!
— Там высоко, — стала оправдываться я, — я же не умею летать.
Ноги парня оторвались от земли на несколько сантиметров. Меня это почему-то не удивило.
— Если я умею летать, значит и ты тоже! — произнес он заплетающимся языком.
Взлететь у меня не получилось, но удалось на огромной скорости взбежать вверх по почти вертикальной балке. Мы оказались почти на самой высокой точке, не хватило каких-то пары шагов, чтобы выбраться на мост. Почувствовала, что кроссовки скользят по траве. «Трава зимой?» — эта мысль заставила меня задуматься, и я чуть окончательно не потеряла равновесие. Однако каким-то чудом мы выбрались наверх. Когда оказались наверху, я наконец смогла рассмотреть эту границу, она былы нечеткой, будто воздух был окрашен в разные цвета и эти цвета потихоньку смешивались. Через какое-то время ночь снова поменялась с днем и мы вновь оказались на пустой ночной улице, освещенной несколькими фонарями. Ветер завывал в ушах и сносил с ног, но мы продолжали куда-то идти. В голове возникло ложное воспоминание, что мы договаривались с другом К. встретиться на курсах по кулинарии (вот уж не знаю к чему это было, ни он, ни я подобного не посещали никогда). Я сказала парню, что у меня есть важные дела, и ему лучше бы меня отпустить. Но тот лишь оживился и изъявил желание пойти туда вместе, говоря, что это будет очень весело. Мы потащились в сторону моей бывшей школы, где в повале проходили эти курсы. Помню тогда я еще шла и думала, какого фига курсы идут ночью, и почему я вообще пошла на встречу с этим индивидом, если уже замужем? Но мысли были вялыми и постоянно ускользали. Мы зашли в небольшой холл. И тут парень отделился от меня и куда-то ушел. Я пошла разыскивать К., когда услышала крики. Побежала на звук. Увидела, что горит холодильник! Студенты забились куда-то за шкаф, а возле холодильника стоит довольный парень. Я попыталась найти огнетушитель, но его нигде не было. Потом пришла в голову глупая мысль открыть холодильник и забросать пламя льдом. Так и поступила. Пламя не жгло руки, поэтому страшно не было. Заметила, что все продукты превратились в пепел. Я стала ругаться на парня, и говорить остальным, что это он виноват, и что мне стыдно за него. Однако тут заметила интересную особенность. Его либо вообще не видели, либо воспринимали каждый как какого-то своего знакомого, причем явно невиновного. К. орал, что не может найти морепродукты, которые заготовил для какого-то блюда. Это вызвало во мне неадекватную реакцию. Я стала хохотать и говорить, что это мы спалили все продукты. Не помню, как мы оказались снова на улице, сцепленные ладонями. Выражение лица парня было какое-то взбудораженное, он горел жаждой действий, таща меня за руку как на буксире. Он плавил пальцами фонари, поджигал деревья и, делая дебильное выражение лица, не произнося половину согласных, блеял, что он ни в чем не виноват. Последнее, что я помню, как стою посреди кострища и смеюсь, а он поджигал какие-то огромные петарды и выпускал их в разных направлениях. Город разрушался, какие-то здания горели. Но я знала, что мы в этом не виноваты, и от этого становилось смешнее.