Внутренний мир в тетради

Сон помню смутно. Вначале вижу все со стороны, парень и девушка собирают вещи. Видимо у них отпуск и они планируют, куда отправятся. Ребята весело переговариваются, девушка что-то то и дело чертит в тетради и показывает своему другу, затем они что-то бурно обсуждают. В общем, идиллия. Вещи им помогают собирать родственники парня – угрюмая полная женщина в черном платке, видимо мать, и сухощавый пожилой мужчина – отец, был кажется еще младший брат. Они стоят все вместе и ждут автобуса. Мать ворчит, что лучше бы съездили паломниками на какую-то гору (не запомнила название), но молодые лишь снисходительно улыбаются. Подъезжает автобус, но в него садится только девушка. Воспоминание обрывается. Я сижу в каком-то помещении, напоминающем конференц-зал. Здесь полностью стеклянные стены. Судя по открывающемуся виду – раннее утро, в районе четырех. В зале с десяток человек, включая мать, отца и молодого человека из первой части сна. Все что-то бурно обсуждают, но я не могу разобрать ни слова. Состояние, будто нахожусь в коматозе. Цвета приглушены, воздух холодный, а мне так лень двигаться. Помню, сидела в интернете с мобильника, зашла на ebay, хотела купить какую-то одежду, а там накрутка цены почти на 10% была, но я все равно оплатила. А через некоторое время приходит смс, будто доллар вырос и мне надо оплатить разницу. Стою, возмущаюсь этой еврейской системой.
— Тут лучше ничего не покупать, а то дорого заплатить придется, — рядом стоит молодой человек и разглядывает мой мобильник.
— Да я просто, хотела посмотреть, — почему-то начинаю я оправдываться.
— Ну и сколько тебя попросили доплатить?
— 868.
— А валюта какая?
Тут я растерялась, потому что валюты действительно не стояло, только цифры и все.
— Они не отправляют товар, ждут, когда курс повысится, и тогда извещают покупателя, — усмехнулся парень, — и так может продолжаться, пока они не заберут у тебя весь запас.
Так, переговариваясь, мы ходим с ним по зданию, помимо конференц-зала, тут очень много комнат и все стеклянные. Я его спрашиваю, почему он без подруги, а он ответил, что больше никогда ее не увидит. И тоска от него такая, что аж на себе почувствовала. Я предложила ее найти, но парень ответил, что ее забрал автобус. Он хотел бы тоже поехать, но мать его не отпускает. И показывает рукой в сторону конференц-зала. Женщина внимательно в нас вглядывается. У нее тяжелый суровый взгляд, от которого становится не по себе. Я пытаюсь вытянуть нового знакомого на улицу, он уличает момент, когда родители перестают на него смотреть, и мы выходим. Ощущение, что мы выходим из какого-то подземелья. Несмотря что дом стеклянный и сквозь него было видно улицу, он располагается почему-то под землей. Мы гуляем по улице, говорим о том, о сем. Дышится гораздо легче, чем в здании, но все вокруг тоже какое-то серое и блеклое. Он говорит, что я очень похожа на его подругу, но у нас разное содержание. Спрашиваю, что он имеет в виду. Парень достает из-за пазухи тетрадь.
— Вот такой она была, — говорит он и раскрывает на середине. Страницы усеяны геометрическими фигурами, очень сложными, четко выверенными, красивыми и необычными. Я бы вряд ли смогла повторить такой рисунок, но пытаюсь зачем-то запомнить самый сложный, трехмерный, состоящий из параллелепипедов и трапеций.
— А это ты, — произносит он, и, открыв на пустой странице тетрадь, начинает чертить замысловатый узор из перепутанных округлых линий. Они складываются в сложную картину, не уступающую предыдущей, но состоящей из других фигур и сегментов.
— Что это значит? – не понимаю я.
Молодой человек снова открывает рисунок своей девушки.
— Она была очень собранной и здравомыслящей, но, несмотря на простоту фигур, они имели поразительную глубину… — договорить он не успел, что-то дернуло его с такой силы, что парень упал со скамейки, на которой мы сидели.
Из здания выходили его родители, судя по их взглядам, они были сильно недовольны.
— Мне надо идти, — убито проговорил новый знакомый.
— Куда они тебя уведут? – спросила я.
— Домой, — ответил он, — мне нельзя оттуда выходить. Мне вообще нельзя ни с кем общаться.
— Они держат тебя взаперти? Но ты совершеннолетний и имеешь право идти куда хочешь, и говорить с кем хочешь. Просто скажи им, что тебе пора уходить.
— Мама не хочет меня отпускать, — сказал парень, показывая на нагрудный карман на рубашке. Из него торчала тоненькая, но очень длинная золотая цепочка. Звенья постепенно исчезали, втягиваясь внутрь человека, причиняя боль.
— Она не хочет отдавать тебе другой конец цепи? – окончательно растерялась я.
— Эта цепь появляется, когда меня видит кто-то из семьи, — последовал ответ, — когда я отдаляюсь, она исчезает. Поэтому мне не разрешено выходить из дома. Поэтому она уехала, а я нет. Они хотели отобрать тетрадь, но я спрятал ее.
— Нужно уезжать отсюда быстро, — принимаю я решение, — если они не будут больше тебя видеть, это не будет доставлять тебе боль.
Мимо проехал автобус. Хватаю парня за руку и бегу к остановке. Бежать очень тяжело, ноги вязнут в асфальте. Его родственники догоняют нас, он кричит от боли. Вталкиваю его в автобус и забираюсь следом.
Автобус трогается с места. Парень достает тетрадь и открывает на геометрическом рисунке. До этого он был нарисован синей шариковой ручкой, но сейчас начинает обретать цвета, превращаясь в нечто невообразимое и прекрасное. Сочетание цветов напоминают закат и этот свет озаряет наше окно. Молодой человек плачет, перебирая страницы. Но видно, что плачет скорее от счастья или облегчения, а не боли. Он смотрит на меня и показывает рисунок.
— Она отвечает, я смогу ее увидеть, — поясняет он.
Мне самой почему-то очень хочется плакать вместе с ним, но состояние какое-то просветленное что ли. Мне радостно за этого парня, пытаюсь его успокоить, говоря, что скоро он к ней приедет. Он открывает страницу на моем рисунке, но я почему-то не хочу этого, заставляю его закрыть тетрадь.
— Ты поедешь со мной? – спрашивает молодой человек.
-Нет, мне нельзя дальше, — отвечаю я, заметив кондуктора, — у меня нет билета.
Обнимаю на прощание нового знакомого и прохожу сквозь окно автобуса. Просыпаюсь.